Лед Апокалипсиса (СИ) - Кулабухов Тимофей Varvar
Ну, это никакой не лом и не труба, залитая свинцом. Обычная прямая монтировка с креплением для накидных ключей. Длина — сантиметров шестьдесят. Прямая. Крашена в чёрный. Крепление — прямоугольное утолщение с выемкой на конце. С другой стороны тупой плоский конец. Удобно тем, что, когда держишь наподобие меча, рука наощупь «доходит» до прямоугольного крепления и останавливается. Сравнительно легкая штука, но и не пушиночка, удар будь здоров. Не удивительно, что неведомый гопник пользовал этот честный рабочий инструмент.
Пока мы не дожили до уголовного дела, монтировка послужит мне для самозащиты. А то кроме ножа электрика, ни черта нет. А, да, ещё же топор, только рукоять почти в труху.
Мысли в кучу. Нашел силы встать и запереть двери. Лёг, не раздеваясь, положив под голову монтировку. В гаснущем сознании вспыхнула мысль, что на ней до сих пор кровь Андрея. Мысль провалилась в темноту. Уснул мертвецким сном.
Уважаемые читатели, авторы и создатели обложки книги — https://vk.com/drakart
Глава 2
Пьющий Нострадамус
Тьма, пришедшая со Средиземного моря,
накрыла ненавидимый прокуратором город.
«Мастер и Маргарита» М. Булгаков
День второй. Проснулся поздно. Первой мыслью было проверить сайт аэропорта и позвонить Виктору Викторовичу, если он ещё не принялся меня увольнять.
Воспоминания о грузовике во дворе, трупе в нём, землетрясении, чувство голода, жажда как с перепоя и ломота во всем теле — пришли позже. Всё болит.
Тем не менее, залез в телефон. Он стал ругаться, что аккумулятор почти на нуле, потом — что сети нет даже и близко.
Пауэр банка — внешнего аккумулятора, у меня не было. Давно хотел прикупить, да и на Севере он объективно нужен, стоит не дорого. Руки не дошли, не купил. Сайт мне не доступен. Вряд ли без электричества аэропорт работает. А может, включили уже? Нашел в себе силы, встал, щелкнул выключателем. Ноль реакции.
Мда. Чайник у меня тоже не на дровах. Если подумать, весомая часть человеческой цивилизации основана на электричестве.
В дверь громко и требовательно постучали. Потом наступила оглушительная тишина, пару мгновений было ощущение, что мне показалось. Может, я ещё сплю. Или глюки от переживаний, чего никогда прежде не случалось. Снова громкое бух-бух-бух.
Сердце упало глубоко вниз. Твою ж мать. Во дворе грузовик, в салоне мои отпечатки, в кузове труп, на мне его кровь, монтировка, которой человек убит, под подушкой. Куртка моя в крови. Ой ой ой, пиздец.
На негнущихся ногах шагнул к двери. Щёлк. Открыл. На меня смотрел не в меру серьезный администратор. Один. Выглянув в коридор, убедился, что там нет толпы омоновцев, шерифа, участкового с папочкой или хотя бы человека-паука с эмблемой росгвардии под потолком.
— Елисей, как там тебя. Ты чего людей пугаешь?
— Я Евстигней, — взгляд его стал ещё строже, — срок вашего проживания истёк. Прошу вас немедленно покинуть номер или доплатить за сутки проживания одну тысячу триста рублей по тарифу эконом.
— Фууу… Ну ты даешь. Покинуть. Фууу. Так. Давай сразу определимся с этим. Вот, к примеру, тебе нравится твой нос? Видишь ладонь?
Я выставил вперед ладонь и дал ему возможность увидеть, что ничем особенным от прочих она не отличалась (может, немного грязная). Мгновение и рука стремительно двинулась навстречу носу администратора и сделала ощутимый шмяк, как если бы решительно убивала муху.
— Ой.
— Вот тебе и «ой». Елисей, твою дивизию, тебе платит моя контора, и даже если она не заплатила, мне насрать. Даже если я тут бесплатно живу. Ты там фиксируй, сколько я напроживаю, когда дым рассеется, разберемся, а пока я застрял в вашем городишке и никуда не уеду. Ты же не собирался меня на улицы к бомжам переселить, подлец? Помнишь, как Дартаньян реагировал, когда его Бонасье спрашивал про арендную плату? Враждебно он реагировал. Мог заколоть. Буквально. Вот считай, что я молодой Боярский. Больше к этой теме не возвращаемся. Живу, сколько захочу. Ты к номеру не подходи, если увижу, что барахло моё трогаешь, я тебе обе руки сломаю, будешь гипсом подтираться. А теперь пиздуй на рецепшн, подними трубку и сделай вид, что вызываешь усиленный отряд советской милиции вместе с гвардейцами кардинала. Пока не надоест. И поменьше мне на глаза попадайся. Свободен.
С некоторым усилием сдержался от того, чтобы дать ему королевский подсрачник для ускорения. Хватит с него, пусть нос лечит. Фух. Напугал, полудурок. Однако, надо прибраться, придумать как пожрать.
Привел своё жилище в порядок, пожевал остатки колбасы, проталкивая холодной водой из бутылки. Так. Воды. Внезапная догадка погнала в туалет.
Точно. Из крана не течёт. Воду качают помпы и прочие насосы, без электричества водоснабжение прекратиться. Туалеты тоже забьются. А ещё без электроэнергии холодильники и морозильники, в квартирах и магазинах вырубятся, часть продуктов пропадёт, ещё и превращаясь в бактериологическое оружие. Кстати, об оружии, надо повязать на монтировку веревку, чтобы крепить к поясу. Мысль о том, что она должна стать частью уголовного дела, беспокоила всё меньше. Нож взять. И пойти. Стоп, куда пойти?
Накинул куртку, вышел к грузовику. На месте. Однако, на улице зябко. Не слышал, чтобы землетрясение влияло на погоду. Проверил труп. Лежит, где б ему быть. Залез в кузов. Там коробки, ящики, упаковки. Это была простая поставка продуктов в обычный продуктовый сетевой магазин. Заморозки нет, колбасы нет, алкоголя, кстати, тоже нет, так что насчет шампанского я вчера ошибался. В кузове одна ерунда вроде бытовой химии, газировки тархун, скидочного масла и дешманских макарон. Водителя убили за ящик консервов и мешок муки.
В небе летит вереница птиц. Присмотрелся. Утки. Сменились на каких-то дятлов. Не силен в птицах. Однако, пернатые явно валят в теплые страны. Панически. Всё небо в стаях. Летят молча. Картина очень тревожная. Сердце сжалось в тоске.
На улице курил охранник. Щеки красноватые. В руке он вальяжно держал классический граненый стакан с чем-то прозрачным. Карман форменной куртки топорщиться от бутылки.
— Антон, это вы Евстигнея Мирославовича избили?
— Конфликт улаживал, ничего особенного. Финансовые недопонимания. Вы же не пьёте, дядя Ярик?
Он кивнул и сделал ощутимый глоток, поморщился.
— Бросал, когда Людмила от меня ушла с дочерями. Почти двенадцать лет ни капли.
Он грустно сощурился, сделал ещё глоток и с большим спокойствием спросил.
— Слышите звуки сирен и гул автомобилей спасательных служб, грохот колонны военных, как они заходят в город всех спасать?
Я прислушался. Ветер гудел. Кто-то в отдалении орал пьяным дурным голосом.
— Честно говоря, не ощущаю.
— Всё потому, что их нет. Улица Монтажников один из въездов в город с запада, со стороны Москвы. Хотя основной проспект Московский, но тут никого. Ти-ши-на.
Я промолчал. Иногда чтобы что-то узнать, надо уметь слышать людей. В основном никаких тайн нет, есть неумение поймать свободно гуляющие ответы.
— Меня вчера пытались завалить, Дядя Ярик. А водителя этого грузовика ещё раньше забили монтировкой.
— Район у нас такой, не Манхэттен.
— Допустим. Что теперь делать? Росгвардии нет, пожарных нет, электричества и интернета тоже, ещё и холодно.
— Не нойте, молодой человек. Я вам не мама, жалеть и жопу подтирать не буду. Закончу мысль про проспект. Кхе. Короче. Почему нас не спасают?
— Бардак, забыли отдать приказ? Или местные власти не сообщили из-за плохой связи, — меня начинала злить эта пустая дискуссия. Знаешь что-то, просто скажи.
— Нет. Тряхнуло всю страну. Или мир. Всем нужна помощь, на всех её не хватит.
— Ну, это вы загнули, дядя Ярик. Когда такое было, чтобы землетрясение сразу в целом государстве, тем более таком большом.
— Было. Было! Такое уже бы-ло. Надо к моему приятелю сходить, он лучше расскажет.